Кризис самоидентификации – это дверь в новую жизнь. Кризис самоидентификации

Почему мы так тревожимся, приближаясь к середине жизни? Мы пока не умеем жить долго. Нам приходится изобретать собственные способы пройти через кризис, чтобы найти то, что нам действительно нравится, считает Наталия Кузнецова-Райс - человек, увлеченно следящий за переменами, которые происходят с нами и вокруг нас.

Однажды я прогуливалась по старинному английскому замку, в котором были воссозданы сцены из прошлого с сопровождающими их описаниями. Одно из описаний гласило: «Средняя продолжительность жизни в Англии в XVII веке составляла 35 лет». После этого я про замок мало что помню, потому что остаток времени думала про жизнь длиной 35 лет.

Но перенесемся на 350 лет вперед и вернемся в наше время. Для детей, рожденных в 2015 году, 100 лет жизни будет нормой, а футурологи и вовсе намекают на возможное бессмертие благодаря достижениям искусственного интеллекта.

Если учесть, что современному человеческому виду 200 000 лет, очевидно, что за крохотный исторический период его жизнь вдруг удлинилась в три раза. С одной стороны, конечно, приятно, что именно нам достался такой подарочек. С другой - нам приходится отвечать на вопросы, ответов на которые пока никто не знает.

Просто потому, что раньше их никто не успевал задать: человек рождался, рос, начинал довольно быстро производить на свет потомство, шел на войну или жил мирной жизнью, и за этими повседневными занятиями довольно быстро наступало 35 лет. Напомню, что ближе к нам, в XIX веке, бальзаковский возраст наступал в 30 лет, а старухе-процентщице было 42 года. Моей подруге тоже 42, и она ждет первого ребенка. Извините, отвлеклась.

Вот это увеличение продолжительности жизни втрое, которое происходит одновременно с улучшением качества этой самой жизни и нашествием технологий, порождает главный вопрос: а что, собственно, с этой жизнью делать? Особенно этот вопрос начинает нас беспокоить тогда, когда предыдущие поколения отправлялись на покой - а именно в 35-40 лет. То, в чем до этого виделся смысл, вдруг его утрачивает: внешний статус кажется надуманным; офисная жизнь больше утомляет, чем тонизирует; сам предмет деятельности начинает вызывать вопросы: «Я точно хочу этим заниматься еще 20 лет?».

Не хотелось бы выражаться этим крепким словом, но вокруг сорокалетия многие из нас испытывают экзистенциальный кризис.

Его усиливает постоянная угроза того, что искусственный интеллект отберет наши рабочие места. Мало того, что мы и так усомнились в смысле происходящего, прогресс еще на всякий случай сбил ориентиры и постоянно меняет правила игры. То, что вчера было профессией, завтра уже таковой не будет, а какими будут новые профессии, прогресс нам заранее не сообщает. Неопределенность - это тоже плата за утроенную продолжительность жизни.

Я сама пережила всю эту турбулентность: рождение ребенка и быстрые изменения в моей индустрии, как следствие - невозможность в нее вернуться; попытки быстро восстановить прежний статус при наличии не спящей несколько лет дочери и снова неудача; понимание того, что нужно искать новый путь, но при этом внутреннее сопротивление; и наконец, полное и глубокое осознание того, что старый путь кончился. А вся эта ситуация будто создана, чтобы я наконец приблизилась к своим желаниям, к тому, чем хотела заниматься с самого детства.

Испытав на себе в этот сложный период отрезвляющее и направляющее действие хорошего коучинга, я обнаружила себя в роли коуча. Большинство женщин, с которыми я встречаюсь, приходят с похожим вопросом: «Мне 35-40-45 лет, я много чего добилась и построила, но сейчас у меня есть ощущение отсутствия смысла и непонимание того, куда двигаться в следующие 20-30-50 лет своей жизни».

Если вы чувствуете нечто подобное, у меня для вас есть отличные новости.

Во-первых, вы в хорошей компании. Много умных, разносторонних, ищущих женщин испытывают схожие ощущения. Будем откровенны: быть женщиной в наше время - непростая задача. У нас много возможностей, но при этом от нас ожидается, что мы будем успешно реализовываться во многих ролях. Впрочем, «ожидается» - не совсем верное слово. женщины хотят реализовываться во многих ролях и находятся в постоянном поиске этого хрупкого баланса. С рождением детей эта дилемма становится острее: А стоит ли моя работа того, чтобы оставить детей няне? А если я останусь дома, что случится с моей карьерой и получится ли у меня вообще когда-нибудь вернуться? А может, есть третий вариант и мне пора начать что-то свое, в удобное для меня время?

Во-вторых, любой кризис - связан ли он с потерей работы, с приближающимся и немного пугающим юбилеем или со сменой жизненных обстоятельств - заставляет нас отвечать на вопросы, которых в более спокойные времена мы старательно избегаем. А именно:

Кто я и для чего я живу? Что мне дает ощущения смысла и полноты жизни? А от чего, наоборот, я испытываю ощущение пустоты и апатии?

Что я делаю по инерции и за что я боюсь взяться? А кстати, почему я этого боюсь? И так далее. Кризис очень хорошо приближает нас к нашей истинной сущности и не дает увернуться от сложных вопросов.

Если вы нашли в себе силы не убежать от этих вопросов и ответить на них, перед вами открывается жизнь совсем другого уровня - осознанная, гармоничная и, самое главное, ваша. Кризис возраста 35-40-45 лет хорош тем, что у нас уже есть ресурсы, чтобы реализовать те изменения, к пониманию которых мы пришли: жизненный опыт, круг поддержки, знание себя и своих возможностей. Конечно, часто бывает ощущение, что никаких ресурсов нет, а есть только ощущение тупика. Это нормальный этап кризиса, и пребывание в нем - тоже шаг на пути к осознанной жизни.

Людям в кризисе принято желать сил. Я же хочу пожелать интереса. Интереса, который выражается вопросом: «А как там, за этой дверью?». Просто представьте, как из-за этой двери пробивается солнечный свет и, какой бы тяжелой она ни казалась, откройте ее.

Био в инстаграме должно быть коротким: жена и мать; вышиваю крестиком; журналист и фешн-блогер. Это почти самая важная фраза в твоей жизни, самое точное определение тебя. У меня там написано, что я - «обычный единорог». Мне 28, и я без понятия, кто я.

Каждый раз теряюсь, когда меня спрашивают, чем я занимаюсь. Придумываю вычурные фразы вроде «наслаждаюсь жизнью» (что вранье и мой терапевт это подтвердит), или «я - домохозяйка с гордо поднятой головой» (тоже вранье) или самое простое и близкое к правде «копирайтер-фрилансер». Но все не то. Если есть время, желание и бокал вина, могу перечислить все, что меня занимает последний месяц: от уроков игры на фортепиано до написания эссе по «Рассказу служанки», от чтения мемуаров Стивена Кинга до грушевого пирога и от SMM для временных татуировок до танцевальных соревнований. Каждый день что-то новое, и невозможно остановиться. Обычно, выслушав все это, люди качают головой и говорят, что я слишком распыляюсь. Так и есть.

Если хорошенько погуглить, можно найти название для чего-угодно, и для этого вечного поиска тоже. Например, «мораторий». А раз есть название, значит, я не одна такая.

Это долгая история, надо начинать сначала.

Самоидентичность - так по-научному называется ответ на вопрос «Ты кто такой?» Это глобальное понимание себя: все качества и ценности, характер, гендер, социальные роли и так далее. Но кроме того, это довольно корявое слово означает еще и непрерывность личности. То есть в каждый следующий момент времени ты та же, что и минуту назад. Казалось бы, только в экстремальных случаях вроде шизофрении может быть как-то иначе. А вот и нет. Мне кажется, что я каждый день другая и, как только признаю какое-то качество или умение частью меня, оно тут же перестанет быть актуальным. Даже в зеркало смотреть иной раз страшно: надо себя узнавать, а это получается через раз.

По Эрику Эриксону, которого чаще всего упоминают в связи с понятием идентичности, все самое важное происходит в детстве и подростковом возрасте. Он определил стадии психосоциального развития и придумал термин «кризис идентификации», более известный в быту как «переходный период».

В 60-х Джеймс Марсиа развил теорию Эриксона и определил четыре статуса идентичности.

Достигнутая идентичность - это когда глобально все хорошо, человек потратил время на поиски себя и нашел, принял решение быть таким.

Диффузия идентичности - все глобально плохо. Нет четкого определения кто ты, но и попыток себя определить тоже нет.

Преждевременная идентичность (foreclosure) - человек определяет себя без каких-либо исканий. Родители-адвокаты сказали, что ты тоже будешь юристом, - и, вместо того чтобы бунтовать, ты в это веришь.

Мораторий - мой случай. Когда все пробуешь, но никак не определишься.

Эриксон и Марсия говорили прежде всего о подростковом периоде, defining decade, успей найти себя до 30-ти и все такое. Но современные исследователи говорят, что поиск и принятие себя продолжаются всю жизнь, каждое событие делает нас немного другими, а крупные события - совсем другими. И чем успешнее ты это осознаешь и принимаешь, тем легче тебе жить с собой и другими.

Мне же нравится только пробовать. Откусывать по чуть-чуть от всего, но ничего не признавать своим, ни на чем не задерживаться. Хочется быть одновременно всем. Или все кажется чужим уже при втором знакомстве. Например, я пару раз сливалась с «работы мечты» после тестового периода, потому что то, что казалось дико интересным, вдруг становилось скучным и совсем не моим. Этот вечный поиск будет продолжаться, пока я не признаюсь себе, что просто боюсь остановиться и прогадать, посвятить себя чему-то неправильному. Я думаю, лучше тратить время на Великий Поиск, чем на проживание не своей жизни. Может быть, в этом и вся моя идентичность - быть никем, кроме искателя и испытателя. Ничему не доверять и нигде не задерживаться. Но должно же быть что-то еще, кроме страха и вечного «не мое».

Кажется, это так весело и просто: все пробовать и никому ничего не обещать. Но иногда от этого устаешь. В моей голове одновременно взрываются тысячи «надо», вариантов попробовать так много, что никогда не успеешь побыть всем. Хочется, чтобы кто-то наконец сказал, как правильно, но даже если кто-то и говорит, я им редко верю.

Нечеткая и нестабильная идентичность - это не просто метания. Это история о доверии к себе и окружению. Вы встречали людей, которые подстраиваются под свою пару? Вчера она носила каблуки и платья, но ее новый парень играет рок-н-ролл, и она пляшет на всех концертах в кожанке, любит пиво и уверена, что это настоящее. Это только вершина айсберга. Такие люди часто меняют свое мнение и предпочтения, им быстро все надоедает и становится скучно, отношения предпочитают поверхностные, а доверять себе - это только мечта. Ну правда, как можно доверять человеку, решения которого для него самого становятся сюрпризом. В итоге - ни себе, ни людям, ни миру. Да и как доверять, если не понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо, что нравится, а что нет.

Нашему мозгу нужны определения. Сложно жить, не называя себя вообще никак. Люди могут определять себя с помощью чего угодно. Материальных вещей, места, друзей, религии, любви, страны, социальной группы. Но все это временное. Умения и личные качества - то, что с нами будет всегда. Так книжка пишет, я сомневаюсь даже в этом.

Многие ищут себя через других. Как они на нас смотрят, что о нас думают, хвалят ли? Внимание становится важнее еды и сна, выставляем напоказ все самое красивое, потому что от чужого мнения зависит самооценка и уверенность в себе. Это звучит чересчур драматично, сознательные люди так не делают. Правда? А все эти радостные инстаграмы несчастных девочек? Смотрите, как у меня все хорошо, новый маникюр, прическа и платьишко. Конечно, мы не такие, нас не интересует чужое мнение, кто же признается.

Мораторий во всяком случае лучше, чем статус диффузии, я хотя бы пытаюсь что-то искать. Другое дело, что проблема в обязательствах, принятии ответственности и осознанном выборе. Это правда страшно, взрослые - давно уже мы, нам пора быть ответственными и доверять только себе. Нам пора быть честными хотя бы с самими собой. Надо признать, что добрый волшебник не прилетит на голубом вертолете со словами: «На самом деле ты вот какой/какая, и твой путь в этом направлении!» Но и нет ничего плохого, чтобы продолжать искать себя ровно столько, сколько тебе лет. Конечно, странно, когда взрослые люди ведут себя как подростки, но будем надеяться, нас не потянет стать эмо в 45.

Вслед за техническим и научным прогрессом в жизнь людей приходит все больше беспокойств и человек окончательно теряет все жизненные ориентиры. Границы индивидуальности стираются, общество с прогрессивной экономикой диктует человеку, кем он должен быть, личность превращается в потребителя, в машину для получения удовольствий. Как же во всем этом безумном калейдоскопе декораций можно найти себя?

Остановиться и услышать себя

Зачастую мы ищем счастья во внешних проявлениях этого мира и меняемся в соответствии с конъюнктурой рынка. Сегодня я актер, а завтра - предприниматель. В моду входят семейные ценности, значит мой новый проект – семья. Медитация и йога стали мейнстримом, и вот я уже покоряю вершины Гималаев и осваиваю разные асаны. Но где же во всем этом я? Как найти себя и перестать быть продуктом маркетинга? Как понять, чего же хочу я, какова моя природа и предназначение?

Первый шаг на пути к самому себе – постараться прислушаться к своему сердцу, уловить состояние внутренней тишины и безмолвия. Для этого необязательно ехать в Гималаи и уходить в пещеры. Нужно просто постараться замедлить свой ход в бесконечном потоке времени, меньше реагировать на внешние раздражители, почувствовать настоящий момент. Это и есть медитация. Внутри себя мы можем найти ответы на все свои вопросы. Время нещадно приближает нас к смерти, в суете жизни мы забываем о главной цели своего существования. В конце концов, умираем, так и не познав смысла бытия.

Кто я такой и почему я страдаю?

Первый вопрос, который должен задать себе человек: «Кто я такой и почему я страдаю?» Это отправная точка. Без понимания природы своего «Я» все остальное теряет всякий смысл. Ведь не зная того, кем я являюсь, я не пойму, куда мне идти. Получится как в мудрой пословице: «Паруснику, движущемуся без всякой цели, никакой ветер не будет попутным».

В «Чайтанья-чаритамрите» (Мадхья-лила, 20.102), которая является одним из главных трудов гаудия-вайшнавской традиции, Санатана Госвами спрашивает Господа Чайтанью:

‘ке āми’, ‘кене āмāйа джāре тāпа-трайа’
ихā нāхи джāни - ‘кемане хита хайа’

«Кто я? И почему меня преследуют тройственные страдания? Не зная этого, как я смогу обрести благо?»

Что же это за тройственные страдания?

1. Страдания, источником которых являемся мы сами - наше тело и ум (на санскрите адхьятмика).
2. Страдания, которые причиняют нам другие живые существа (адхибхаутика).
3. Беспокойства, которые приносят нам стихийные бедствия и катаклизмы, находящиеся во власти полубогов, деват (адхидайвика).

В ответ он услышал такие слова:

В комментарии к этому стиху раскрывается смысл данного утверждения:

«Ты чистое живое существо. Ты не являешься ни грубым материальным телом, ни тонким телом, состоящим из ума и интеллекта. В действительности ты вечная душа, неотъемлемая частица Высшей Души, Кришны. Поэтому ты Его вечный слуга. Ты принадлежишь к пограничной энергии Кришны.

Существует два мира: духовный и материальный, и ты находишься между двумя энергиями: духовной и материальной. Ты связан отношениями как с духовным миром, так и с материальным и потому относишься к пограничной энергии. С Кришной тебя связывают отношения одновременного тождества и различия. Поскольку ты вечный дух, ты обладаешь такими же качествами, как Верховная Личность Бога, но, будучи ничтожно малой искрой духа, ты вместе с тем отличаешься от Высшей Души. Поэтому твоя природа - одновременное тождество с Высшей Душой и отличие от Нее. Это можно пояснить на примере солнца и солнечных лучей или на примере огня и вылетающих из него искр».

Ошибка в первом действии

Человек ошибочно отождествляет себя с материальным телом и умом. Мы можем видеть, как весь мир работает в угоду телу. Вся деятельность человека, будь то наука или искусство, в конечном итоге сводится к поиску удовольствий. Промышленные и информационные технологии существуют только для того, чтобы все более рационально с материальной точки зрения использовать ресурсы Земли для своего собственного наслаждения.

Эта фундаментальная ошибка приводит человека в тупик. За научным прогрессом следует регресс личности. Рушится вся система ценностей и координат цивилизованного общества. Девизом сегодняшней жизни становится слоган: «Потребляй и властвуй». Вирус эксплуатации проникает во все сферы нашей жизни, в том числе, к сожалению, и религиозную. Религия также должна, по мнению большинства людей, удовлетворять потребности человека, хотя ее истинный смысл – освободить человека от гнета последствий его деятельности и направить его на путь служения Богу.

Если с точки зрения разума проанализировать к чему нас привела коммунистическая и постиндустриальная идеология, а также любые другие материальные «концепции счастья», мы увидим, что люди не стали счастливее, скорее наоборот, уровень эмоционального комфорта все больше приближается к нулю.

Вся проблема в том, что живое существо отвернулось от Бога. Весь этот материальный мир создан Господом лишь для того, чтобы мы могли почувствовать себя независимыми от Него и, в конце концов, наигравшись, разочаровались в своих жалких попытках играть роль Творца и вернулись к Нему, в духовный мир. Эта независимость иллюзорна. На самом деле, все мы зависим от Бога абсолютно во всем, даже в пищеварительном процессе, что уже говорить о других аспектах нашей жизни!

Но люди привыкли думать, что каждый из них является Богом. В правительстве, на работе, у себя дома, в конце концов. Таким образом, человек все больше запутывается в хитросплетениях кармы и его сознание деградирует. Так живое существо бесконечно пребывает в колесе рождений и смертей. Оно вынуждено будет рождаться и умирать снова и снова до тех пор, пока не познает свою истинную природу.

Я дух от духа, а не плоть от плоти

Наверное, вы уже много раз слышали о том, что вы не тело, но что же дальше? Пока человек не осознает, что он не тело, а частица духа, существующая вечно и навеки связанная с Богом узами любви, он будет страдать.

Кришна говорит в «Бхагавад-гите» (2.20):

на джайате мрийате ва кадачин
найам бхутва бхавита ва на бхуйах
аджо нитйах шашвато "йам пурано
на ханйате ханйамане шарире

Душа не рождается и не умирает. Она никогда не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, всегда существующая и изначальная. Она не гибнет, когда погибает тело.

Каждый из нас, так или иначе, имел опыт этой вечности бытия, спокойствия и умиротворения. Мы не можем представить себе, что с наступлением смерти нас не станет. Наше тело меняется, но мы сами остаемся неизменны.

Для того чтобы понять это, человеку необходимо общаться с осознавшей себя душой, с тем, кто уже живет по этим принципам. Тогда постепенно его сознание будет очищаться и его жизнь приобретет иное качество, он поймет, что значит жить как душа. Правильное общение зарождает в сердце настоящую веру, а вера дает решимость идти по духовному пути. Но это только начало.

Победа и поражение – понятия относительные

Интересный парадокс: терпя фиаско, будь то крах карьеры или внезапно настигнувшая болезнь, мы испытываем боль, впадаем в глубокую депрессию. У нас сразу происходит стихийная переоценка ценностей. Но все, что с материальной точки зрения мы считаем поражением, на самом деле является для нас новой ступенью на духовном пути.

Итак, любой кризис оборачивается для нас духовным благом, если мы научились правильно принимать уроки, данные нам свыше.

Процесс познания себя невероятно увлекателен и он стоит любых наших усилий. Счастье, которое мы обретем, открыв свою истинную природу, несравнимо ни с какими материальными богатствами, ведь самое главное богатство – это знание о себе и своих взаимоотношениях с Богом, которое в конечном итоге должно перерасти в любовь к Нему. Познав себя, мы обретем свободу и гармонию в сердце, которые будут распространяться на весь окружающий мир. А делать счастливыми других – это и есть преданное служение Богу.

Но мы должны помнить о том, что Господь дает нам свободу выбора. Остаться в сетях кармы или выбраться из ее пут – решать нам самим.

Источники:

1. «Бхагавад-гита как она есть», А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада
2. «Шримад-Бхагаватам», А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада
3. «Чайтанья-чаритамрита», А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада

Проблема реформирования современных обществ содержит в себе два аспекта. Первый - реформирование обществ как организационных систем. Речь в таком случае должна идти об общих для всего конкретного многообразия культур принципах преобразования - о стратегии реформ. Второй - реформирование уникального социума, социально-культурной ткани, и тогда следует говорить о единичных и особенных тактиках и задачах трансформации.

Как “организационная система” российское общество может быть отнесено к общему типу бюрократических систем с медленным типом эволюции, для которых характерен так называемый “бюрократический ритм” развития.

Основы стратегии реформирования таких сложившихся обществ с достаточно высокой степенью экономического и социально-культурного развития представлены в программе “стратегического изменения” бюрократических систем М.Крозье. Теория выделения ригидных “узлов блокад” и “чувствительных точек” системы, в которых возможны инновации; провоцирование “конструктивных кризисов” в нужное время и в нужном месте для того, чтобы создать процесс развития в стране - эти действия применимы ко всем организационным ансамблям, в т.ч. и к российскому обществу.

Однако проблема стратегии изменения, являясь организационной проблемой, остается чистой теорией без знания того культурно-исторического конкретного контекста, в котором, собственно, и предстоит выделять “узловые” точки системы и делать “главные и второстепенные” ставки в социальной игре. Россия же в этом отношении находится в совершенно уникальном положении. Главная ее социально-культурная проблема заключается в абсолютно неудовлетворительном знании самой себя, в отсутствии на сегодняшний момент социально-культурной самоидентификации, национальной самоидентификации. Более того, специфика, болезненность развития и многие беды нашей страны происходят от того, что такого твердого и крепкого самоосознания не было и ранее, в том числе и до считающегося ныне переломным 1917 года.

После революции осмысление сущности русского национального характера и духа только началось, и то в среде русской интеллектуальной эмиграции. Сегодня же, когда мы вновь переживаем очередной “кризис идентичности”, причем острейший, нужда в выработке целостного и прочного самопонимания становится просто-таки задачей наипервейшей важности. Только поняв, “кто мы, что мы и куда мы идем”, мы сможем верно определить главные “узлы” реформирования нашей социальной системы, главные сферы воздействия, свои сильные и слабые стороны, ригидные, неподдающиеся влиянию структуры и те “опорные”, “якорные” точки, в которых возможно подлинное движение вперед.

Но предварительно следует сказать несколько слов о понятии “кризис идентичности”, потому что это - явление, которое не ново в социальной реальности. Состояние это переживалось многими народами, а потому существуют “общие” для всех стран моменты, и теоретическое знание их облегчает понимание, переживание и преодоление такого кризиса в России.

“Кризис идентичности” - понятие, которое подразумевает утрату прежде существовавших социально-психологических и нравственных ориентиров, потерю психологического равновесия как отдельным человеком, так и крупными национальными общностями.

Существуют проблемы идентификации индивида с семейной, социальной, этническими группами, с религиозными, политическими и национальными сообществами. Нисколько не умаляя важности первых, следует подчеркнуть, что в кризисные эпохи особый интерес вызывает изучение становления и развития политической и особенно национальной идентичностей.

В самом общем виде национальная идентичность складывается на основе национального характера, политической культуры, моделей социализации, воспитания и образования, принятых в данном обществе. Все эти факторы имеют как постоянные составляющие, так и часть, подверженную временным изменениям. В единое целое эти характеристики цементирует государственная программа развития общества, которая принимает вид общественной идеологии или социального мировоззрения, выражающих цели и средства движения данного социума.

Теоретические основы разработки проблемы идентичности были заложены датчанином по происхождению Эриком Эриксоном, который ввел в политическую науку термин “кризис идентичности”. В его концепции “кризис идентичности” - состояние прежде всего социально обусловленное, и оно теснейшим образом сопряжено с потрясениями в жизни общества на поворотах истории, такими, как революции, войны и т.п. события.

В понятии “идентичности” Эриксон различает две взаимосвязанные стороны - “персональную идентичность” (стремление индивида к сохранению психологической самотождественности) и “коммунальную идентичность” (включенность индивидуального бытия в некоторую человеческую общность и разделение с ней господствующих в ней социальных ценностей на определенном этапе социальной истории) (171).

Через рефлексию и наблюдение, через процессы сравнения себя с другими и других с собой на основе общезначимых ценностей происходит процесс установления тождественности персональной и коммунальной идентичностей, который заканчивается образованием психосоциальной, или психоисторической идентичности как признака полноценного бытия личности (172). Это означает, что в нормальном состоянии индивид испытывает чувство органической принадлежности к своей исторической эпохе и свойственному этой эпохе типу межличностного взаимодействия, гармонии с присущими ей идеями и поступками, с доминирующим в данную эпоху социально-психологическим образом человека. Словом, имеет место принятие социального бытия как “своего” (173).

В переломные моменты истории, когда на смену одному миропорядку приходит другой с новыми общезначимыми ценностями и социальными установками, такая гармония рушится и тогда в состоянии кризиса оказываются не только отдельные личности, но и целые сообщества. Когда прежняя система организации социального опыта оказывается расшатанной, а ценности устаревшими, социальная общность вступает в переходную эпоху - возникает “вакуум идентичности”, который образуется с того момента, когда большая часть сообщества испытывает бессознательное ощущение “сжатия” привычного “образа мира” и все явственнее становится смутное предчувствие грядущих перемен в умонастроениях и социальных представлениях (174). Все эти чувства нам хорошо знакомы, именно их мы переживали еще совсем недавно.

Преодоление кризиса связано с появлением в обществе творческих исторических личностей, которые благодаря обостренной чувствительности и абсорбирующей способности предстают в качестве выразителей общих для всех проблем. Само общество в такие времена нуждается в политическом лидере, который, трансформируя свои личные обостренные переживания в идеи, созвучные умонастроению эпохи, включает его компоненты в новую мировоззренческую парадигму. Идеи эти облекаются либо в провидческую форму новых религиозных или светских учений, либо в политические программы и воспринимаются людьми как спасительные рецепты. Эриксон посвящает специальные исследования некоторым из такого рода личностей, ставшими лидерами крупных по историческим масштабам движений к новой идентичности - М.Лютеру, Т.Джефферсону, М.Ганди. Такой индивид создает элементы консолидации и консенсуса в общественном сознании. Но при этом он изначально обладает концептуальным видением проблемы, сознавая ее комплексную и сложную природу.

Именно таковым было лидерство Мартина Лютера, начавшего свою общественную деятельность с выступления в Виттенберге с 95-ю тезисами, отвергавшими основные догматы католицизма и сформулировавшего главные положения протестантизма. Именно такой была политическая фигура Махатмы Ганди, в основе социальных действий которого лежало его этическое учение о ненасилии и тактика ненасильственной борьбы - сатьяграха - ставшие программой национально-освободительного движения в Индии. Сходной была историческая роль личности В.И.Ленина, политической деятельности которого предшествовала концептуальная проработка учения К.Маркса и прагматически-политической стратегии и тактики действий, нашедших отражение в работах “Что делать?”, “Государство и революция” и других.

Подтверждение этому мы находим и в нашей недавней истории, в которой функцию сплочения и новаторского действия выполнял сначала М.Горбачев, а в 1991 году Б.Ельцин, когда он получил чрезвычайно высокий процент поддержки на президентских выборах. Однако в последующие годы не была выработана концепция переходного периода и идеологический вакуум сохранялся.

Согласно концепции Эриксона политическим лидером не может быть случайная фигура. Она - результат взаимообусловленного процесса развития истории и личностного фактора. Взгляд на российскую современность в терминах психоистории позволяет понять, насколько странно, например, было бы требовать от М.Горбачева “концепции” декларированной им “перестройки”, ибо он сам и его мировоззрение были отражением того периода нашей эволюции, когда назрел отказ от старых догм и ценностей, но еще не ясны были перспективы и цели развития. Совершенно очевидно, что сейчас возникла острейшая необходимость в выработке идеологических ориентиров, которые призваны и могут заполнить “идеологический вакуум”. Новые идеологические ценности должны быть четко определены и открыто заявлены, поскольку без них невозможно не только для нации, но и для каждой отдельной личности определить свою “жизненную перспективу”. Дело в том, что хотя “кризис идентичности” и представляет собой в некотором роде естественный процесс в развитии общества и индивида, но его следует целенаправленно преодолевать.

“Кризис идентичности” разрешается путем переоценки прежних норм и представлений, а также через ролевое экспериментирование - прикидку на себя будущих социальных ролей. Этот этап получил удачное название “психосоциального моратория”. Именно в этом состоянии находится наше общество последние несколько лет.

Затяжка с процессом идеологической определенности самым непосредственным образом угрожает безопасности и устойчивости жизненного пространства индивида и всего общества, потому что ни индивид, ни общество не могут долгое время находиться в состоянии дезориентированности, они ищут выходы, которые, как показывает историческое прошлое, далеко не всегда являются благотворными для отдельных народов и мирового сообщества.

Особую опасность в периоды коллективных кризисов представляет формирование и укрепление “негативной идентичности” отдельных людей и целых групп и слоев общества. В случае длительных кризисов индивиды могут отчаяться найти возможности преобразовать элементы отрицательной идентичности в позитивную идентичность. И тогда эта подавленная отрицательная энергия находит выход в поддержке народом психопатических лидеров, социальным основанием существования которых является именно негативная идентичность.

К сходным результатам, но на несколько иной концептуальной основе, пришел в первой половине XX века испанский философ Ортега-и-Гассет в своей книге “Восстание масс”, изданной в 1930 году, которая, однако, была прочитана по-иному после прихода к власти нацистов в Германии. Ортега-и-Гассет описывает состояние масс в особый кризисный, переходный период европейского развития, который характеризовался бурным вторжением новой технологии в европейскую историю, общим повышением уровня материальной жизни и духовных запросов огромной части населения стран Запада, распространением процессов индустриализации и урбанизации и невиданно высокими темпами роста активности людей, их стремлением вмешиваться в общественную жизнь (175).

Разрушение прежней иерархии и взаимодействия социальных страт выбрасывает на поверхность общественной жизни огромные массы людей, вырванных из своего социального места и оторванных от своего социального статуса. Индивиды оказываются без привычно ориентированных социальных целей, крепких социальных привязанностей и в результате могут стать хорошим материалом для предприимчивых политиков. Это положение усугубляется тем обстоятельством, что массы наследуют состояние разрушения прежней системы, в которой уничтожено даже то, чего сокрушать не следовало бы, не имея ничего, что могло бы служить заменой старым социальным механизмам, худо ли бедно, но обеспечивавшим порядок и стабильность. В такой ситуации массы ждут прихода сильного лидера, который укажет им то, к чему они должны стремиться и чего желать.

Очень близкую к вышеизложенной картину восприятия этого этапа социального кризиса предложил профессор политических наук Йельского университета в США Роберт Даль, который, опираясь на рассуждения испанского философа, сделал вывод о глубокой взаимной зависимости народных масс и лидера. “На вопрос “Кто правит?”, - пишет он, - ответом будет: ни масса, ни лидеры, а оба вместе; лидеры улавливают желания масс и, в свою очередь, пользуются силой, которая обеспечивает им лояльность и послушание этих масс, для того чтобы ослабить или совсем ликвидировать всякое противостояние своему собственному закону” (176).

Таким образом, понятно, что выработка объединительной национальной идеи, которую с необходимостью должна предварять глубокая и сложная работа по осознанию сущности русского национального духа и национального характера, т.е. осознание национальной идентичности России, имеют ныне огромную политическую и жизненную важность. Без такого самоосознания невозможны ни преодоление “кризиса идентичности”, ни стабильное и сколько-нибудь длительное существование любой нации, государства, страны.

Устойчивая политическая система, например в США, обладает стабильностью постольку, поскольку большинство американцев придерживается и сохраняет приверженность тому, что в этой стране называется “демократическим кредо”. Подавляющая часть американцев верит в то, что их система является наиболее совершенным из всех реально существующих приближений к демократическому идеалу. Они полагают, что те недостатки, которые у нее есть, вполне исправимы в рамках самой этой системы, без радикальной трансформации ее основания. Кроме того, рядовые американские граждане в большинстве своем уверены в том, что официальные лица не допускают крупных нарушений законов и что американские управленческие структуры в целом придерживаются декларируемых демократических установок. Последнее к тому же формируется системой образования и закрепляется у взрослой личности, когда она находит подтверждение им в реальном процессе своих социальных действий. В конечном счете “отвергнуть демократическое кредо” для американца равнозначно отказу быть американцем (177).

Для преодоления кризиса идентичности в России нужно выработать свою, выросшую из недр российского характера и сознания идеологию, могущую положить предел бесконечным неадекватным реальности социальным заимствованиям и экспериментам, которые, собственно, и становятся возможными постольку, поскольку у нас до сих пор нет крепкого и твердого понимания самих себя - своей собственной особой своеобразной геополитики, психологии, устройства хозяйственной жизни, политики, т.е. всего того, что можно было бы назвать российским правосознанием, поддерживающим и обосновывающим новую российскую государственность.

Неосознанность и неустойчивость национальных органических и священных традиций, шаткость нравственного характера народа, безмерность и подражательность политического дерзания российской интеллектуально-политической элиты создали совершенно особенный вариант кризиса коллективной идентичности в России, который выражается в форме Смуты.

Особенностью всех российских Смут было то, что они сопровождались социальной бездеятельностью, попустительством со стороны правящих эшелонов и интеллигенции. Главной функцией последней в хорошо и правильно организованном обществе является постоянная и адекватная реальности работа по осмыслению хода перемен в социальной жизни. При отказе интеллигенции от выполнения этой своей функции во времена российских Смут набирал силу процесс анархического “развязывания”, “разнуздания низов”. Итогом было то, что часть правителей, которые ощущали себя временщиками, пользовалась таким состоянием масс для осуществления имущественного передела.

“Развязанному” индивиду (вспомним, кстати, что к 1985 году самыми модными словечками в жаргоне молодежи стали характеристики “крутой” и “отвязанный”) давалось право на беспорядок, на самовластье, происходило разгосударствление российского правосознания.

Всякая Смута - это брожение, и главное состоит в том, чем оно заканчивается - сможет ли народ перебродить и опомниться (как это было во времена первой Смуты XVII века) или же случится так, что его задавят, “оседлают” политические авантюристы.

При этом важно помнить, что прекращение Смуты вовсе не означает реставрацию какой-либо прежней формы государственности. Возможна и желательна выработка нового творческого типа государственности, который бы оформил органически присущий национальному характеру дух и сознание в адекватную ему государственную форму - национальную государственность.

Как свидетельствует история, “падение” продолжается до тех пор, пока в народе не созревает жажда “восстановления” порядка, с одной стороны, а с другой стороны, пока не появляется лидер или группа лидеров, которые обладают государственным мышлением, т.е. которые способны выработать новую объединительную идею и начать создание государственности нового типа.

Важен также момент созревания и оформления государственно-лояльного слоя интеллигенции, которая является тем посредником, который первым переводит в осознанные категории факты наличного политического бытия, помогая тем самым формированию новой национальной идентичности. Всякое осознание государственно-созидательных параметров этой идентичности есть шаг в сторону становления и укрепления народного правосознания, а значит, и новой государственности.

Термин «кризис идентичности» простому определению не поддается. Для того чтобы его пояснить, нужно вспомнить про восемь стадий развития Эго, описанные Эриком Эриксоном и представляющих собой последовательность психосоциальных кризисов. Одним из таких конфликтов, который свойственен человеку в юном возрасте, является так называемая идентичность против ролевой диффузии, и непосредственно в процессе разрешения этого конфликта и может возникнуть кризис идентичности.

Кризис идентичности и возрастной кризис

Формирование идентичности представляет собой особый процесс, в ходе которого происходит преобразование каждой из прежних идентификаций в связи с переменами в предполагаемом будущем. Идентичность начинает развиваться с младенчества, и на момент подросткового возраста нередко наступает кризис. Известно, что в демократическом обществе кризис проявляет себя с большей силой, нежели в обществах, где переход ко взрослой жизни связан с некоторыми обязательными ритуалами.

Нередко юноши и девушки стремятся как можно скорее решить вопрос самоопределения и таким образом избежать кризиса. Однако это приводит к тому, что потенциал человека остается не раскрытым до конца. Другие же решают эту проблему по-своему и растягивают кризис на слишком долгий период, оставаясь в неопределенности. В некоторых случаях диффузная идентичность перерастает в негативную, в результате которой человек в итоге своего определение выбирает порицаемую обществом и противоречащую закону роль. Впрочем, это лишь отдельные случаи, и большинство людей, согласно теории кризиса идентичности Эриксона, выбирают для развития одно из позитивных проявлений своего я.

Кризис сексуальной идентичности

Кризис идентичности – явление не только возрастное. Может возникнуть кризис, например, сексуальной идентичности, когда человек стоит на распутье и стремится определить себя к одной из групп: гетеросексуал, бисексуал или гомосексуал. Такой кризис чаще всего происходит в юном возрасте, однако в некоторых случаях возможен и во взрослом.

Кризис гендерной идентичности

Гендерная идентичность – это самоопределение человека о принадлежности к социальной роли по мужскому или по женскому типу. Ранее считалось, что психический пол всегда совпадает с физическим, однако в современной жизни все не так и просто. Например, когда отец сидит с детьми, а мать зарабатывает деньги, их гендерная роль не соответствует традиционной биологической роли.